![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Такие новости: Кузьма пришёл из волости...
Jun. 9th, 2011 09:51 amПосле рёва, хохота, снова рёва, коньяка и падения в обморок...
...сейчас я поеду и закопаю своего лучшего друга.
Видимо, в этой части Вселенной это нормально.
Вчера захотелось снова услышать твой голос. И я узнала, что у меня не сохранилось ни одной твоей записи (помнишь, у меня сгорел компьютер?), их надо у кого-то просить. В твоей квартире остались две мои гитары (собиралась забрать в эту субботу, когда поедем к тебе мыться). И много-много снов, слов, песен, воспоминаний, дней, чашек чая и сигарет.
После тебя осталось множество работ по истории, которые некому издавать. Я попробую, если позволишь. Если родственники не выбросят твои записи. А ещё - богатейшая библиотека, карты таро и обычные, огромная коллекция моделей танков, масса стихов и песен.
После тебя осталась квартира, квартира с большой буквы К, где по субботам играли в преферанс, по воскресеньям жарили мясо, по будним дням говорили за жисть, историю и военную технику. А по январям отмечали Новый год и твой День рождения. Кто придёт - тот придёт, тому, значит, здесь и сейчас место и время.
Безумно хотелось бы, чтобы твоя квартира оставалась такой всегда. Чтобы мы могли приходить туда и сидеть, и играть в карты, и пить чай и коньяк, и курить, и брать с полок книги, и играть на какой-нибудь из твоих восьми гитар, и петь. Хотя петь так, как ты, вряд ли у кого-то выйдет.
Но, наверное, уже никогда. Вещи выбросят, в лучшем случае, раздадут. Квартира отойдёт родственникам. А у нас останется плита. Холодная, квадратная и так непохожая на тебя, седого обаятельного раздолбая. С больным сердцем.
Прощай, дружище. Я честно не знаю, как я теперь буду без тебя. Хочешь поржать? Знаешь, какая у меня вчера утром была первая мысль? Позвонить тебе. И сказать. "Прикинь, Прокофьев. Андрюха умер..."
...сейчас я поеду и закопаю своего лучшего друга.
Видимо, в этой части Вселенной это нормально.
Вчера захотелось снова услышать твой голос. И я узнала, что у меня не сохранилось ни одной твоей записи (помнишь, у меня сгорел компьютер?), их надо у кого-то просить. В твоей квартире остались две мои гитары (собиралась забрать в эту субботу, когда поедем к тебе мыться). И много-много снов, слов, песен, воспоминаний, дней, чашек чая и сигарет.
После тебя осталось множество работ по истории, которые некому издавать. Я попробую, если позволишь. Если родственники не выбросят твои записи. А ещё - богатейшая библиотека, карты таро и обычные, огромная коллекция моделей танков, масса стихов и песен.
После тебя осталась квартира, квартира с большой буквы К, где по субботам играли в преферанс, по воскресеньям жарили мясо, по будним дням говорили за жисть, историю и военную технику. А по январям отмечали Новый год и твой День рождения. Кто придёт - тот придёт, тому, значит, здесь и сейчас место и время.
Безумно хотелось бы, чтобы твоя квартира оставалась такой всегда. Чтобы мы могли приходить туда и сидеть, и играть в карты, и пить чай и коньяк, и курить, и брать с полок книги, и играть на какой-нибудь из твоих восьми гитар, и петь. Хотя петь так, как ты, вряд ли у кого-то выйдет.
Но, наверное, уже никогда. Вещи выбросят, в лучшем случае, раздадут. Квартира отойдёт родственникам. А у нас останется плита. Холодная, квадратная и так непохожая на тебя, седого обаятельного раздолбая. С больным сердцем.
Прощай, дружище. Я честно не знаю, как я теперь буду без тебя. Хочешь поржать? Знаешь, какая у меня вчера утром была первая мысль? Позвонить тебе. И сказать. "Прикинь, Прокофьев. Андрюха умер..."
