Нельззззззя так рифмовать, нельзззззя! Это ж все схемы летят к чёрту! А и пофиг...

***
Я смотрюсь в зеркало примерно раз лет в десять.
Пугаюсь: Господи, а в глазах-то всё то же – контрольный в голову.
Мне же двести, всего двести, уже двести
     (двести грамм жизни взвесьте)…
Это же не глаза, а какой-то расплав олова…
Каково тем, которым по тысяче и даже более?
Сетчатку и сердце колет...

Здесь есть девочки – повадки, точно у ворона.
На голове хохолок и взгляд – сбоку,
     Испытывает.
Я люблю, когда они на коленях, насвистывая,
     укачивают мою душу, дурную, как пробка…
И можно шептать в безумии «…больно, больно, боль-НО…»,
И слышать: «…pronto, я слышу тебя, pronto…».
Круглый стеклянный глаз и холодное любопытство –
     ну-что-ты-что-ты-что-ты-что-ты…
Но страшно спрашивать, откуда они берут такую походку,
Откуда они берут эти шрамы и странные обороты.

Ты же видел, братец: именно, братец… Именно.
Дивно в её глазах, воистину дивно.
Это она к плечу врага приткнувшись зарёванной мордой:
«Ну, что же ты сдох? Ну-что-ты-что-ты-что-ты-что-ты…»
И молча кричит, глазами кричит до разрыва аорты,
До лопнувших перепонок, до звукового удара в спину,
До насмерть сжавшейся лишней сердечной хорды…

В этом мире в такое уже вырождаются фениксы –
Не знаешь, плакать или…
     «…pronto, я слышу тебя, pronto…»
Куда она с таким взглядом денется?
ВОроны с кладбища никуда не денутся…
Знаешь, а зеркало, кажется, у меня ни к чёрту…
Я же почти ослепла, ворон. Кто там?
апрель, 2012

Нельззззззя так рифмовать, нельзззззя! Это ж все схемы летят к чёрту! А и пофиг...

***
Я смотрюсь в зеркало примерно раз лет в десять.
Пугаюсь: Господи, а в глазах-то всё то же – контрольный в голову.
Мне же двести, всего двести, уже двести
     (двести грамм жизни взвесьте)…
Это же не глаза, а какой-то расплав олова…
Каково тем, которым по тысяче и даже более?
Сетчатку и сердце колет...

Здесь есть девочки – повадки, точно у ворона.
На голове хохолок и взгляд – сбоку,
     Испытывает.
Я люблю, когда они на коленях, насвистывая,
     укачивают мою душу, дурную, как пробка…
И можно шептать в безумии «…больно, больно, боль-НО…»,
И слышать: «…pronto, я слышу тебя, pronto…».
Круглый стеклянный глаз и холодное любопытство –
     ну-что-ты-что-ты-что-ты-что-ты…
Но страшно спрашивать, откуда они берут такую походку,
Откуда они берут эти шрамы и странные обороты.

Ты же видел, братец: именно, братец… Именно.
Дивно в её глазах, воистину дивно.
Это она к плечу врага приткнувшись зарёванной мордой:
«Ну, что же ты сдох? Ну-что-ты-что-ты-что-ты-что-ты…»
И молча кричит, глазами кричит до разрыва аорты,
До лопнувших перепонок, до звукового удара в спину,
До насмерть сжавшейся лишней сердечной хорды…

В этом мире в такое уже вырождаются фениксы –
Не знаешь, плакать или…
     «…pronto, я слышу тебя, pronto…»
Куда она с таким взглядом денется?
ВОроны с кладбища никуда не денутся…
Знаешь, а зеркало, кажется, у меня ни к чёрту…
Я же почти ослепла, ворон. Кто там?
апрель, 2012