***

Кто за мной? Что, совсем никого? Да, совсем никого.
Неуютное ощущение.
Я, пожалуй, была тем, чем все. Не более, но боюсь, что не менее.
А теперь остро хочется глупых стихов, хотя бы из пальца высосанных,
     хотя бы дурных,
Потому что надо же чем-то занять голову,
В которой звенит и ничерта не живёт хорошего.
Потому что нельзя быть стеклом, это только на вид монолит,
Но в нём до поры, до времени прячется
     критическая точка
          средь сотен прямых и кривых
     линий,
Попадёшь – и полна ладонь мелкого злого крошева.
Тебе половинку горсти и мне половинку. Поровну.
Нигде не болит. Ничего не болит.
Индивид
     имеет свойство, не думая, плакать навзрыд.
Это ли не война – за один день потерять всех, это ль не бой?
Только куда, куда мне прийти и поплакать над вами?
Над ним, над ней, надо мной, над тобой?
Где стол, на который поставить гранёный стакан с коркой хлеба?
Какому врагу невидимому потрясти кулаком и потребовать мщения,
Повыть на пороге какого неба?
Кто за мной? Что, совсем никого? Да, совсем никого.
Неуютное ощущение. Паршивое, надо сказать, ощущение.
Острого, горького, бешеного, живого мне бы.
Человека мне бы -
     остановить падение...
    ...ение...
    ...ение...
    ...ение...
апрель, 2012

***

Кто за мной? Что, совсем никого? Да, совсем никого.
Неуютное ощущение.
Я, пожалуй, была тем, чем все. Не более, но боюсь, что не менее.
А теперь остро хочется глупых стихов, хотя бы из пальца высосанных,
     хотя бы дурных,
Потому что надо же чем-то занять голову,
В которой звенит и ничерта не живёт хорошего.
Потому что нельзя быть стеклом, это только на вид монолит,
Но в нём до поры, до времени прячется
     критическая точка
          средь сотен прямых и кривых
     линий,
Попадёшь – и полна ладонь мелкого злого крошева.
Тебе половинку горсти и мне половинку. Поровну.
Нигде не болит. Ничего не болит.
Индивид
     имеет свойство, не думая, плакать навзрыд.
Это ли не война – за один день потерять всех, это ль не бой?
Только куда, куда мне прийти и поплакать над вами?
Над ним, над ней, надо мной, над тобой?
Где стол, на который поставить гранёный стакан с коркой хлеба?
Какому врагу невидимому потрясти кулаком и потребовать мщения,
Повыть на пороге какого неба?
Кто за мной? Что, совсем никого? Да, совсем никого.
Неуютное ощущение. Паршивое, надо сказать, ощущение.
Острого, горького, бешеного, живого мне бы.
Человека мне бы -
     остановить падение...
    ...ение...
    ...ение...
    ...ение...
апрель, 2012